Сергей Довлатов - один из самых популярных и читаемых современных писателей как у нас в стране, так и за рубежом. Лучшая биография Довлатова написана им самим:
"Я родился в не очень-то дружной семье. Посредственно учился в школе. Был отчислен из университета. Служил три года в лагерной охране. Писал рассказы, которые не мог опубликовать. Был вынужден покинуть родину. В Америке я так и не стал богатым или преуспевающим человеком. Мои дети неохотно говорят по-русски. Я неохотно говорю по-английски. В моем родном Ленинграде построили дамбу. В моем любимом Таллине происходит непонятно что. Жизнь коротка. Человек одинок. Надеюсь, все это достаточно грустно, чтобы я мог продолжать заниматься литературой…"
Среди читающей публики вряд ли найдётся кто-то, кому незнакомо это имя. Но я, стыдно признаться, познакомилась с его творчеством совсем недавно. В школе мы этого писателя не проходили, потому что его прозу начали печатать лишь в 1989-м. А по-настоящему заслуженная слава пришла к писателю только после его смерти.
В 1995 году в родном городе Довлатова Санкт-Петербурге учредили литературную премию его имени. Присуждают ее либо петербургскому литератору за лучший рассказ, либо за лучший рассказ, который был напечатан в Санкт-Петербурге.
"...именно "Зону" мне следовало написать ранее всего остального. Ведь с этого началось мое злополучное писательство".
Мое знакомство с творчеством Сергея Довлатова началось именно с этой книги – «Зона: Записки надзирателя». Эта повесть, как большинство его произведений, автобиографична. После отчисления из Ленинградского государственного университета, Сергей Довлатов служил в армии, в системе охраны исправительно-трудовых лагерей на севере Коми АССР. По воспоминаниям И. Бродского, Довлатов вернулся из армии «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломлённостью во взгляде».
Эти рассказы и легли в основу будущей книги, которую он писал на протяжении многих лет, публикуя отдельные рассказы, но полностью они были собраны в повесть лишь в 1982 году.
«Лагерная тема исчерпана. Бесконечные тюремные мемуары надоели читателю. После Солженицына тема должна быть закрыта…», - это доводы издателей, которые не хотели печатать повесть. Но такие мысли были и у меня, когда я взяла в руки эту книгу. Казалось, что может быть интересного в данной теме? Жестокость, насилие, произвол?
По словам автора, лагерную жизнь можно изобразить двумя способами. В первом случае, каторжник – это страдалец, заслуживающий жалости, а охранник – монстр и злодей. Во втором случае, все наоборот: каторжник – чудовище, исчадие ада, а полицейский – герой и моралист. Но Довлатов выбирает свой, третий путь:
«Я обнаружил поразительное сходство между лагерем и волей. Между заключенными и надзирателями. Мы говорили на одном приблатненном языке. Распевали одинаковые сентиментальные песни. Претерпевали одни и те же лишения. Мы даже выглядели одинаково. Мы были похожи и даже – взаимозаменяемы. Почти любой заключенный годился на роль охранника. Почти любой надзиратель заслуживал тюрьмы».
Что привлекло меня в довлатовской подаче этой темы, что мы не увидим всего ужаса и грязи тюремной жизни, не это для него главное. Главное - показать сложные, порой непонятные, а иногда и страшные судьбы людей.
«Я решил пренебречь самыми дикими, кровавыми и чудовищными эпизодами лагерной жизни. Я пишу не о тюрьме и зеках. Мне хотелось бы написать о жизни и людях».
**********************************************************
" Я был ошеломлен глубиной и разнообразием жизни. Я увидел, как низко может пасть человек и как высоко он может парить. Впервые я понял, что такое свобода, жестокость, насилие. Я увидел свободу за решеткой. Жестокость, бессмысленную, как поэзия. Насилие, обыденное, как сырость".
В повести много ярких персонажей, таких как: рецидивист Гурин, вор в законе Купцов, бывший пилот Мищук, в описании которых мы не видим ненависти, осуждения. Они показаны нам, как обычные люди со своими слабостями, своими понятиями о чести и достоинстве.
Сергей Довлатов высказывает мысль, которая мне очень импонирует - нет людей добрых и злых. Все зависит от обстоятельств. Один и тот же человек может быть и трусом, и героем, в зависимости от ситуации.
«Одни и те же люди выказывают равную способность к злодеянию и добродетели. Какого-нибудь рецидивиста я легко мог представить себе героем войны…
Человек способен на все – дурное и хорошее. Мне грустно, что это так».
****************************************
«Мы без конца проклинаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов? (Эта цифра фигурировала в закрытых партийных документах.) Дзержинский? Ежов? Абакумов с Ягодой? Ничего подобного. Их написали простые советские люди. Означает ли это, что русские — нация доносчиков и стукачей? Ни в коем случае. Просто сказались тенденции исторического момента».
********************************************
Одна из главных мыслей, высказанных автором:
«По Солженицыну лагерь - ад. Я же думаю, что ад - это мы сами...»
И он прав. Дело не в зоне, тяжелой работе или окружающих нас людях, мы сами создаем ад для себя.
Вообще Сергей Довлатов настолько умный и мудрый человек, что хочется его цитировать и цитировать. Недаром его произведения по цитированию сравнивают с произведением «Двенадцать стульев».
Нельзя не отметить неповторимый авторский литературный стиль, о котором очень точно сказал писатель Фазиль Искандер:
«Сергей Довлатов выработал свой почерк, который никогда не спутаешь ни с чьим. Он пишет просто и целомудренно. Кажется, нельзя придумать фразы, которая была бы проще той, что создает он. Только движение души достойно слова, только это стоит делать искусством».
Читая Довлатова, получаешь истинное удовольствие и от тонкого авторского юмора, и от простого, понятного литературного языка, человеческой мудрости. Жаль, что я не познакомилась с этим автором раньше.
Комментариев нет:
Отправить комментарий